Обсидиановая бабочка - Страница 44

- А сейчас я сам нарушил это правило, - сказал он тихо.

- Ага.

- А куда же нам определить Ричарда и Жан-Клода?

- Я тебя заставила ощутить неловкость, так ты платишь тем же?

- Ты просто ответь.

Я подумала секунду-другую и ответила правдиво, потому что последние полгода я много думала об этом - о них.

- Жан-Клод настолько не пушечное ядро, что даже вопроса нет. Если кто-то из тех, кого я знаю, и может о себе позаботиться, то это Жан-Клод. По-моему, прожив четыреста лет, научишься выживать.

- А Ричард?

Эдуард, задавая этот вопрос, испытующе смотрел мне в лицо, так, как обычно делаю я, изучая его. Впервые подумала, что сейчас на моем лице чаще ничего не выражается, чем прежде. Я стала прятать свои чувства, мысли, эмоции, даже когда не собиралась ни от кого их скрывать. Знает ли человек, что на самом деле написано на его лице?

- Ричард может выжить после выстрела в грудь в упор из дробовика, если дробь не серебряная. А ты можешь то же сказать о Донне?

Прямолинейно, может, даже грубовато с моей стороны, но ведь это была правда.

Веки Эдуарда опустились как шторы, которые должны были что-то скрывать за собой. Но за ними никого не было. С таким лицом он иногда убивал, хотя случалось, что в эти минуты оно выражало радость, какой я при других обстоятельствах у него не видела.

- Ты мне говорила, что они льнут к твоей человеческой сути. А можно сказать, что ты льнешь к их сути монстров?

Поглядев в его непроницаемое лицо, я кивнула.

- Да, я не сразу поняла и еще позже приняла это. Я слишком многих потеряла в своей жизни, Эдуард. И мне это надоело. Сейчас есть хорошие шансы, что мальчики меня оба переживут. - Я подняла руку, не давая ему заговорить. - Я знаю, что Жан-Клод не живой. Можешь мне поверить, я это знаю лучше тебя.

- Серьезный у вас вид, ребята. Дело обсуждаете?

Бернардо вошел в комнату в синих джинсах - и больше ни в чем. Волосы он заплел в свободную косу. Он прошлепал к нам босиком, и у меня стеснилось в груди. Именно так любил расхаживать по дому Ричард. Он надевал рубашку и ботинки только для выхода наружу или если кто-то приходил.

Я смотрела, как ко мне идет очень красивый мужчина, но на самом деле я видела не его. Я видела Ричарда, я тосковала по нему. Вздохнув, я попыталась сесть прямее. Может, это мне чутье подсказывало, но я могла поручиться, что Эдуард не станет вести задушевный разговор с Бернардо, тем более про Донну.

Эдуард тоже выпрямился.

- Нет, мы не говорили о деле.

Бернардо посмотрел на нас обоих по очереди, на губах его играла улыбка, чего нельзя было сказать о глазах. Ему не понравился ни наш серьезный вид, ни то, что разговор шел не о деле, а он не знал, о чем. Я бы спросила. Эдуард бы мне не сказал, но я бы все равно спросила. Быть женщиной - это иногда преимущество.

- Ты говорил, что у тебя есть досье по случаям в Санта-Фе, - напомнила я.

Эдуард кивнул и встал.

- Я их принесу в столовую. Бернардо, проводи ее.

- С удовольствием.

Эдуард сказал:

- Обращаться с Анитой как с девушкой с твоей стороны будет ошибкой, Бернардо. Это разозлит меня настолько, что придется тебя заменить даже на этом позднем этапе.

С этими словами он вышел через правую дальнюю дверь. Пахнуло ночным воздухом, послышался стрекот цикла, и дверь закрылась.

Бернардо глядел на меня, качая головой.

- Никогда не слышал, чтобы Эдуард так говорил о какой-нибудь женщине, как говорит о тебе.

Я подняла брови:

- То есть?

- Он говорит так, будто ты очень опасна.

В этих темно-карих глазах светился ум, который скрывался за красивой внешностью и очаровательной улыбкой. Ум этот не был виден, когда Бернардо натягивал маску монстра. Впервые я подумала, что будет ошибкой его недооценить. Он был не просто человек с пистолетом. А кем еще - предстояло узнать.

- А я что, должна сказать: да, я опасна?

- А это так? - спросил он все с тем же внимательным выражением на лице.

Я в ответ улыбнулась:

- Ладно, по коридору ты пойдешь впереди.

Он склонил голову набок:

- А почему нам не пойти вдвоем, рядом?

- Потому что коридор слишком узок. Или я ошибаюсь?

- Нет, не ошибаешься, но ты действительно думаешь, что я застрелю тебя в спину? - Он широко развел руками и медленно повернулся. - Куда бы я мог спрятать оружие?

Когда он описал полный оборот, на лице его была все та же чарующая улыбка.

Я не купилась.

- Пока я не переберу эти густые волосы и не охлопаю тебя по штанам, я буду считать, что ты вооружен.

Улыбка чуть поблекла.

- Мало кто подумал бы о волосах.

Значит, у него действительно что-то спрятано. Если бы он на самом деле был безоружен, он бы поддразнил меня и предложил себя обыскать.

- Наверняка нож. Для пистолета, даже для "дерринджера", у тебя волосы недостаточно густые.

Он протянул руку за голову и вытащил узкий клинок, вплетенный в волосы. Потом он стал играть ножом, вертя его то за лезвие, то за рукоятку, пропуская через длинные тонкие пальцы.

- Это благодаря этническим навыкам ты так хорошо владеешь ножом? - спросила я.

Он засмеялся, но как-то невесело. Еще раз перекрутив лезвие в руке, он перехватил его за рукоятку, и я напряглась. Я стояла за диваном, но если он действительно умеет обращаться с ножом, у меня не хватит времени скрыться или выхватить пистолет. Слишком он был близко.

- Я мог бы обрезать волосы и надеть костюм, ни для большинства людей я все равно останусь индейцем. Если не можешь чего-то изменить, то получи от этого удовольствие.

Он сунул нож обратно в волосы - плавным небрежным движением. Мне нужно было бы для этого зеркало, да и то я бы половину волос у себя отрезала при этом.