- Не говорила она такого.
- Говорила. За ней ухаживали двое, она вроде как наполовину была с обоими помолвлена, а потом встретила моего деда и поняла, почему колебалась. Ни одного из них она не любила.
Я вздохнула:
- Только не надо говорить, что я попала в семейную легенду.
- Ты мне не сказала, что уже занята. Скажи, чтобы я не терял время, и я перестану.
Я посмотрела на него - на самом деле посмотрела, проследила глазами линию улыбки, искорки веселья в глазах.
- Ты зря теряешь время. Прости, но мне кажется, что это так.
- Кажется?
Я покачала головой:
- Эрнандо, перестань. О'кей, я уже занята.
- Это не так, ты еще не сделала выбор, но о'кей. Значит, я тоже не тот, кто тебе нужен, иначе ты бы знала. Когда ты его встретишь, у тебя не останется сомнений.
- Только не говори мне об истинной любви, о союзе душ и прочем.
Он пожал плечами, теребя край простыни.
- Что мне сказать? Я воспитан на рассказах о любви с первого взгляда. Моя бабушка, родители, даже прадед говорили одно и то же. Они встречали своих суженых, и после этого больше никто для них не существовал.
- Ты из семьи романтиков, - сказала я.
Он кивнул с довольным видом.
- Мой прадед до самой своей смерти рассказывал о прабабке так, будто они еще школьники.
- Это приятно звучит, но я не верю в истинную любовь, Эрнандо. Не верю, что есть лишь один человек, который может составить счастье твоей жизни.
- Не хочешь верить, - уточнил он.
Я покачала головой:
- Эрнандо, ты переходишь грань между юмором и навязчивостью.
- Зато ты хотя бы стала звать меня по имени.
- Может быть, потому что больше не вижу в тебе угрозы.
- Угрозы? В чем? В том, что ты мне нравишься? Что я тебя приглашал куда-нибудь? - спросил он, нахмурив брови.
Я тоже пожала плечами.
- Что бы я ни хотела сказать, Эрнандо, просто перестань. Это ни к чему не ведет. Что бы я ни решила, все равно я буду выбирать между теми двумя, которые ждут меня дома.
- Судя по твоему тону, до этой минуты ты не была так уверена.
Я задумалась на секунду.
- Знаешь, ты прав. Наверное, я искала кого-то другого, кого-нибудь еще. Но это без толку.
- У тебя не слишком счастливый голос, Анита. А любовь должна делать человека счастливым.
Я улыбнулась, сама зная, что улыбнулась мечтательно.
- Если ты думаешь, Эрнандо, что любовь приносит счастье, то либо ты никогда не был влюблен, либо не был влюблен настолько долго, чтобы обнаружить в любви и нелицеприятные стороны.
- Ты не настолько стара, чтобы быть такой циничной.
- Это не цинизм, это реализм.
У него было грустное и сочувственное лицо.
- Ты потеряла чувство романтики.
- Его у меня никогда не было. Можешь мне поверить, и те ребята, что ждут меня дома, тебе это подтвердят.
- Тогда мне еще сильнее тебя жаль.
- Ты не пойми меня неправильно, Эрнандо, но, когда я слышу, как ты распинаешься насчет истинной любви и романтики, мне тебя жаль становится. Тебя ждет сильное разочарование, Эрнандо.
- Нет, если любовь существует.
Я с улыбкой покачала головой:
- Скажи, а детектив отдела по расследованию убийств имеет право быть наивным или правила запрещают?
- Ты думаешь, это наивно? - спросил он.
- Не знаю, но это очень мило. Я желаю тебе удачи, найти свою миз Которая-Нужно.
Дверь открылась, появился доктор Каннингэм.
- Доктор, ее действительно сегодня выписывают? - спросил Рамирес.
- Да.
- Почему мне никто не верит? - спросила я.
Они оба посмотрели на меня. Странно, как быстро люди замечают некоторые черты моей личности.
- Я бы хотел еще раз взглянуть на вашу спину, а потом вы свободны.
- Тебя есть кому отвезти? - спросил Рамирес.
- Я попросила сестру позвонить Теду, но не знаю, позвонила она или нет и был ли он дома.
- Я тебя подожду, чтобы отвезти. - Я не успела слова сказать, как он добавил: - На что же еще человеку друзья?
- Спасибо, и тогда по дороге ты меня проинформируешь о ходе дела.
- Ты никогда не отступаешь?
- Когда веду дело - никогда.
Рамирес вышел, покачивая головой, и оставил меня наедине с доктором. Каннингэм смотрел, тыкал пальцами и наконец просто провел рукой по моей спине. Она уже почти зажила.
- Впечатляет. Мне приходилось лечить ликантропов, миз Блейк, и у вас раны заживают почти так же быстро.
Я поработала левой рукой, натягивая кожу на месте укуса трупа. След от зубов был уже бледно-розовым, почти превратился в обыкновенный шрам, всего на несколько недель раньше, чем должен был. Я подумала, не исчезнет ли вообще шрам, или все-таки останется.
- Я исследовал вашу кровь. Даже передал образец в генетический отдел, чтобы они поискали что-то нечеловеческое.
- Генетические исследования тянутся месяцами, - заметила я.
- У меня друг есть в том отделе.
- Серьезный должен быть друг.
Он улыбнулся:
- Она действительно человек серьезный.
- Так я свободна?
- Вполне. - Он снова стал серьезен. - Но я все равно чертовски хотел бы знать, что вы собой представляете.
- Если я скажу, что я человек, вы не поверите?
- Двое суток прошло после вашего второго ранения, и нам пришлось снять швы у вас со спины, потому что они начали зарастать кожей. Нет, я не поверю.
- Долго рассказывать, доктор. Если бы это вам пригодилось для работы с другими, я бы не пожалела времени, но это не так. Можно считать, что быстрое заживление - это приятная добавка к куда менее приятным вещам, с которыми мне приходится мириться.
- Если только эти вещи не полный ужас, то способность к заживлению их искупает. Вы бы и первых ранений не пережили, будь вы человеком.