В телефоне раздался бархатный голос Пинотля:
- Анита, моя госпожа сказала, что ты позвонишь.
Я могла спорить, что она ошиблась насчет причины, но...
- Пинотль, мне нужен адрес профессора Даллас.
Молчание на том конце.
- Ей грозит опасность.
- Тогда мы о ней позаботимся.
- Пинотль, я собираюсь вызвать полицию. Они твоих ягуаров перестреляют на месте.
- Ты беспокоишься о нашем народе?
- Пинотль, дай мне адрес, и я этим займусь вместо вас.
Молчание, только слышно, как он дышит.
- Скажи своей госпоже, Пинотль, что я благодарю ее за помощь. Я знаю, что осталась жива только благодаря ей.
- Ты не сердишься, что она не сказала тебе все, что знала?
- Она древний вампир. Они иногда собой не владеют.
- Она богиня.
- Не будем спорить о словах, Пинотль. Мы оба знаем, кто она, Пожалуйста, дай мне адрес.
Он дал мне адрес. Я сообщила его Бернардо, и мы пустились в путь.
Полиции я позвонила с дороги - анонимно. Сказала, что слышала крики. И повесила трубку, не назвавшись. Если Олафа там нет, они напугают Даллас до дрожи, а я извинюсь. Даже заплачу за взломанные замки.
- А почему ты не сказала правду? - спросил Бернардо.
- А как? "Я думаю, ее сейчас убивает серийный убийца". - "А откуда вы знаете, мэм?" - "Видите ли, офицер, тут так получилось, я уже несколько дней знала, что он серийный убийца, но наш общий друг, Тед Форрестер, запретил ему нападать на женщин, пока мы не раскроем эти убийства с расчленением - вы же о них слышали? Ах, кто говорит? Это Анита Блейк, истребитель вампиров. А что может истребитель вампиров знать о серийных убийцах? О, больше, чем вы думаете".
Я посмотрела на Бернардо.
- Ладно, ладно. Но когда мы приедем, они все равно пристанут с вопросами.
- Полиция Альбукерка туда выедет сверхсрочно. И будут там раньше, когда мы с тобой только подъезжать будем.
- Вроде бы тебе Даллас при встрече не понравилась.
- Какая разница, понравилась она мне или нет?
- Есть разница.
- Если она мне не нравится, так пусть Олаф ее кромсает? Так, что ли?
- Он спас тебе жизнь. И мне тоже. А этой женщине мы ничего не должны.
Я посмотрела на него, пытаясь прочесть его мысли по профилю лица.
- Ты хочешь сказать, что здесь ты меня не поддержишь, Бернардо? Если это так, я должна знать заранее. Если я пойду против Олафа, а ты заколеблешься, то тебя могут убить, а заодно и меня.
- Если я пойду, я буду готов его убивать, - сказал он.
- Если?
- Я ему обязан жизнью, Анита. В деле у Райкера мы спасали друг другу жизнь. Каждый из нас рассчитывал на другого и знал, что напарник будет на месте. А этой цыпочке Даллас я ничего не должен.
- Тогда оставайся в машине... - Тут я поняла иной возможный смысл его слов. - Или ты хочешь сказать, что ты на его стороне?
Браунинг уже был у меня в руке. Я отщелкнула предохранитель, и Бернардо это услышал и оцепенел.
- Ну, так нечестно. Если я сниму левую руку с баранки, чтобы вытащить пистолет, мы разобьемся.
- Мне не нравится такой поворот разговора, - сказала я.
- Я только вот что хочу сказать, Анита: если можно будет спасти Даллас и дать Олафу уйти, мы должны его отпустить. Это будет честно по отношению ко всем.
- Если Даллас окажется невредимой, я подумаю. Больше этого я не могу обещать. Только если ты собираешься меня убить, чтобы помочь Олафу, позволь тебе напомнить: Эдуард остался в живых. Он найдет вас обоих, и ты это знаешь.
- Слушай, я же ничего не сказал насчет того, что готов в тебя стрелять.
- Я просто хочу заранее исключить все возможные недопонимания, Бернардо. Поверь мне, тебе бы не захотелось, чтобы я тебя неправильно поняла.
- Недопониманий не будет, - совершенно серьезно произнес Бернардо и напомнил мне Эдуарда. - Я только думаю, что дерьмово с нашей стороны отдать Олафа копам.
- Они уже там будут, Бернардо.
- Если это окажется всего пара патрульных, мы сможем ему помочь уйти.
- Ты предлагаешь убить полисменов?
- Этого я не говорил.
- И не надо. Этим путем я с тобой не пойду, Бернардо. Я тебя там закопаю.
- Ради двух копов, которых ты даже не знаешь?
- Да, ради двух копов, которых я даже не знаю.
- Почему? - спросил он.
Я покачала головой:
- Бернардо, если ты задаешь такой вопрос, то ты не поймешь ответа.
Он глянул на меня:
- Эдуард говорил, что ты - чуть ли не лучший стрелок, которого он видел, и не колеблешься убивать. И он говорил, что у тебя только два недостатка. Первый - что ты слишком тесно и лично общаешься с монстрами, а второй - что ты слишком похожа на честного копа.
- Честный коп. Мне это нравится, - задумчиво сказала я.
- Анита, я тебя видел. Ты не меньше киллер, чем Олаф или я. Ты не коп и никогда им не была.
- Кто бы я ни была, а копов я на месте не расстреливаю. Если Даллас невредима, обсудим вопрос насчет отпустить Олафа, но если он ее тронул, он расплатится. Если такой план тебе не по душе, отдай мне оружие и оставайся в машине. Я пойду одна.
Бернардо посмотрел на меня странно:
- Что мне помешает тебе соврать, оставить при себе оружие и застрелить тебя в спину?
- Твой страх перед Эдуардом больше твоей благодарности Олафу.
- Ты твердо в этом уверена?
- Я уверена, что у Олафа больше правил чести, чем у тебя. Будь ты ему и вправду чертовски благодарен, ты бы что-нибудь сказал еще до того, как я позвонила копам. Ты первым делом подумал не о защите Олафа. Да и потом тоже.
- Эдуард говорил, что ты - одна из самых верных людей на свете. Так почему же ты не хочешь защитить Олафа?
- Он охотится на женщин, Бернардо. Не потому, что их ему заказали, не ради мести - а просто как на дичь. Он вроде бешеного пса, нападающего на людей. В конце концов его приходится пристрелить.